Джонатан Свифт (1667-1745) - ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ РОМАНА СВИФТА - Зарубежная Литература
Богатое идейное содержание "Путешествий Гулливера" сочетается с богатством и мастерством художественной формы. Свифт в совершенстве овладел методом реалистической фантастики, унаследованным от гуманиста Рабле. Фантастика Свифта является своеобразной формой реалистического изображения социальной действительности. За ярким, сказочным миром лиллипутов, великанов, странных лапутянских мудрецов с косящими глазами стоят подлинные социальные отношения и противоречия реальной действительности. Но если эта реалистическая основа имелась и в романе Рабле, сатире и фантастике Свифта присущи новые черты, характерные для рационалистического XVIII века. Свифт в отличие от Рабле всегда стремится к правдоподобию самых фантастических ситуаций и достигает этого правдоподобия. Так, он соблюдает математически точное соотношение размеров. Его лиллипуты в двенадцать раз меньше Гулливера, Гулливер в двенадцать раз меньше великанов, и об этих пропорциях Свифт помнит при всех описаниях зданий, деревьев, животных и предметов, встречающихся Гулливеру в Лиллипутии или Бробдингнеге. Полного правдоподобия достигает Свифт, рисуя любопытные летали обстановки или тщательно описывая переход Гулливера из одного царства в другое. Когда Гулливер забирает с собой из Лиллипутии крошечных коровок и потом, на корабле, вынимает их из кармана и пускает гулять по столу в капитанской каюте или когда он в другом случае демонстрирует капитану захваченный с собой огромный зуб великана,- это действует на читателя почти так же, как и на слушателей Гулливера: читатель готов поверить в реальность его приключений. Появление новых фантастических существ в романе всегда тщательно подготовлено описанием соответствующего пейзажа. В Лиллипутии Гулливер засыпает, утомленный бурей, на гладком берегу, покрытом необычайно низкой бархатистой травой и карликовыми деревьями. Это пейзаж страны карликов, где все отличается крошечными размерами: он подготовляет нас к появлению самих лиллипутов. В Бробдингнеге, наоборот, Гулливер видит необычайно широкую дорогу и траву, достигающую размера деревьев, в которой он блуждает, как в лесу. Наконец, над измученным, беспомощным Гулливером, заблудившимся в траве, заносится гигантский сапог великана - это логическое завершение всего описанного раньше.
В царстве гуигнгнмов Гулливер видит на дороге множество лошадиных следов, а на полях - только злаки, обычно идущие на корм лошадям,- это подготовляет читателя к появлению лошадей, хозяев этой страны.
Переходы Гулливера из одного царства в другое не только всегда мотивированы, но описаны с психологической тонкостью. Гулливер продолжает некоторое время по инерции мыслить представлениями покинутого им мира. В царстве лиллипутов он смело пускается в открытое море на лодке, которая кажется ему солидным и надежным судном, и лишь потом, на борту обычного корабля, он убеждается, что это была ничтожная скорлупка. В царстве людей он долго боится раздавить кого-либо из встречных и предупреждает их о своем приближении, как он это делал у лиллипутов. Плывя в своем ящике-доме, в котором он жил у великанов, и встретив в море обычный корабль, Гулливер предлагает капитану взять этот ящик за кольцо и поставить в своей каюте на стол, чем вызывает поток ругани у капитана. Попав на родину, он по привычке поднимает голову и смотрит вверх, хотя его окружают люди обычных размеров.
Все эти подробности производят даже на современного читателя впечатление полного правдоподобия. Свифт же писал для читателей своей эпохи. Они были готовы поверить всем приключениям Гулливера.
В наше время "Путешествия Гулливера" остаются незаменимой книгой для детей. Там, где взрослый человек почувствует глубину социальной критики и сатиры, юного читателя восхищает увлекательный мир фантастики, обилие убедительных подробностей, комических ситуаций и контрастов.
Ребенок с увлечением читает протокол обыска, произведенного лиллипутами в карманах Гулливера, рисующий в новом свете все обыденные, знакомые ребенку предметы. Часы в этом протоколе оказываются круглой машиной, производящей ужасный шум и защищенной странным прозрачным материалом; носовой платок - свернутым парусом, а гребень - обломком частокола.
В царстве великанов Гулливер переживает целый ряд комических приключений, которые приводят в восторг юного читателя: он сражается с крысами и осами, пугается то лягушки, то гигантской кошки, мурлыкающей невыносимо громко; он, наконец, похищен огромным орлом, унесшим его дом-ящик.
По обилию фантастических приключений и большей жизнерадостности дети предпочитают первые две части "Путешествий Гулливера" последним частям.
Художественные приемы Свифта как сатирика поражают своим разнообразием. Свифт то создает отталкивающе-гротескные образы (иеху, лапутяне, бессмертные струльдбруги), то серьезно и обстоятельно, со множеством подробностей развивает фантастические положения (жизнь Гулливера у лиллипутов и великанов), то, сгущая краски до предела, вскрывает подлинную сущность общественных отношений. Подхалимство придворных изображается как прыжки на канате или лизание пола, жестокость королей - как отравление придворных ядовитой пылью или забрасывание подданных камнями. Иногда Свифт прибегает к тонкой иронии, беря под мнимую защиту абсурдные предложения, преступных деятелей, жестоких правителей. Обычно Свифт делает это устами Гулливера. Так, Гулливера якобы восхищается изобретением лапутянских прожектеров, отменивших разговорную речь, и с негодованием говорит о женщинах, которые, соединившись с "невежественной чернью", добились сохранения нормального человеческого языка. "Так простой народ постоянно оказывается непримиримым врагом науки",- иронически восклицает Гулливер.
Гулливер, критикуя колониальную политику англичан, тут же спешит иронически оговориться, что его критика не относится к британской нации. Он поет целые панегирики своему родному королевству, его обычаям, нравам и законам (в беседе с королем великанов или гуигнгнмами), и панегирики эти звучат как беспощадное сатирическое обличение английской действительности.
"Путешествия Гулливера" представляют ценнейший вклад в сокровищницу мировой литературы, В Советском Союзе эта книга получила должное распространение и понимание. Она многократно издавалась у нас, переведена почти на все языки народов Советского Союза.
- Джонатан Свифт (1667-1745)
|
